Без Предела - Страница 115

115

После удара в стенку из соседней комнаты раздался приглушенный голос Тиаласа.

— Хватит, а? Ты когда выползней душишь, ты на себя ставишь?

— Так я и не боюсь! — Амалирос ответно стукнул в стенку.

— Ну и глупо! А я вот гидр боюсь. Но без ставок.

Повелитель Тёмных решил не доказывать Озерному Владыке, что без ставок — еще глупее. И уж тем более не стал дополнять, что одна гидра его дрессирует. Как же тут не бояться? Получалось, что Тиалас рвет гидр, побеждая свой страх. Сам Амалирос, душит выползней ради развлечения, обогащения и чтобы злость выплеснуть. А люди превозмогают страх за деньги, чтобы… чтобы жить лучше, но при этом бояться еще больше. Повелитель Темных уснул, убаюканный бесконечной канителью "лучше-больше, больше-лучше".

Барз давился, но молоко пил. Спорить с Насти было себе дороже. Если жена сказала, что он должен быть свеж, как новорожденный младенец, значит — должен. Вот только она считала, что эта свежесть достигается большим количеством молока. Молоко встречалось в желудке Барза с извинем и громко протестовало. Бывший боцман бурчал животом и ждал, пока последние поздние посетители, наконец-то удовлетворят своё любопытство и уйдут. За эти полдня они надоели ему не хуже молока. Всем было интересно, зачем к Барзу опять явились и эльфы и, главное — где они? Эльфов нигде не было, зато на заднем дворе стояли лошади. Об этом и перешептывались состоятельные торговцы, показывая, что состоятельность совсем ума не прибавляет.

Последний посетитель, глава гильдии суконщиков, грузно поднялся из-за стола, поблагодарил разносчицу и отправился восвояси. Разносчица выскользнула следом. Вся прислуга в заведении Барза сегодня неплохо заработала. Посетители приплачивали за возможность расспросить слуг подальше от чужих ушей. Насти, обеспокоенная грядущими сплетнями, строго-настрого приказала слугам не распускать языки. Но сама непременно вызнавала, кто о чём спрашивал, и какие новые слухи уже успели появиться. К тому моменту, когда Барз отправился будить гостей, он уже знал, что достиг в своём колдовстве небывалых вершин мастерства — заколдовал двух эльфов, превратив их в лошадей. Поначалу боцман не мог взять в толк, почему горожанам пришла в голову такая нелепая мысль. Куда как проще было предположить, что гости Барза просто отдыхают или, что вернее, сидят по свои комнатам, не желая находиться в шумном общем зале. Кому же охота быть предметом всеобщего любопытства?

Но истинную причину этой нелепицы сообщила служанка, которую пытался разговорить суконщик. Причиной оказалась масть лошадей. Мерины, гнедой и светло-серый без единого яблока, мирно хрупали овсом на заднем дворе. Барз не мог отправить их в конюшню, где стояла единственная в его хозяйстве кобыла. Больше ему как-то было без надобности, а потому один денник никак не вместил бы сразу двух лошадей. По мнению посетителей, получалось, что к Барзу явились два пеших эльфа, эльфы исчезли, но появились лошади той же масти. На такое забавное сходство меринов и эльфов по масти Барз даже внимания не обратил. Зато горожане обратили.

Беловолосый гость открыл дверь прежде, чем Барз успел постучать.

— Ну, что? Коней купили? — Амалирос проснулся недавно, но уже успел переодеться и приготовиться к ночной вылазке.

— Так точно, купил. Двух. Мерины. Гнедой и белый. Да вот, их из окошка… а хотя, темно уже.

Амалирос все-таки посмотрел в окно. Гнедой почти не был заметен в темноте, а вот белый выделялся светлым пятном. Арк Каэль постучал в стену.

— Тиалас, вставай! Наши лошади уже прибыли! Сейчас разберемся с островом и — в путь. И, да, вот еще что — я себе возьму гнедого.

На пороге комнаты появился Озерный Владыка.

— А мне какого оставил? — Ему не очень нравилось, когда Амалирос проявлял инициативу. Не иначе — опять что-то задумал.

— А тебе — белого. Это же твой любимый цвет.

— А-а. Ну, так я и поверил в твою заботу, Тёмный! — Тиалас обернулся к боцману. — Барз, вы сможете провести нас на пристань самыми безлюдными улицами, так чтобы мы миновали тот трактир, в который заходили с утра?

Барз и сам был не против всех миновать — и людей и трактиры. Он даже плащ прихватил, чтобы его не узнали.

— Проведу, конечно, проведу. — Он немного помялся и добавил: — Плащи бы вам еще.

— У нас есть. — Амалирос вытащил из дорожной сумки длинный плащ. — Ну, если все готовы… Тиалас, ты готов?

— Конечно, готов. Плащ только возьму.

На столе в комнате коптила масляная плошка. Протрезвевший Барз, наконец-то рассмотрел своих гостей как следует. Мысли проворачивались в голове со скрипом, как весла в немазаных уключинах. Но не заметить такого явного сходства между тем, кого беловолосый назвал Тиаласом и недавним гостем, он не мог. Вот только на этом месте эти самые мысли начинали кружить, как щепки попавшие в водоворот. Тот гость, что отправился к Оплодотворительницам, был сыном Озерного Владыки. А Озерного Владыку звали как раз-таки Тиалас. Но поверить в то, что ушедший за плащом Светлый и есть Озерный Владыка, Барз не мог. Наверное, эти глубокие размышления все-таки отразились на лице, потому что Тёмный спросил:

— Что с Вами Барз? Опять извиня хлебнули?

Боцман махнул рукой в сторону соседней комнаты и с трудом, но обрел дар речи.

— А там… вот он… Это который Владыка, император всех Светлых эльфов?! Тиалас который… дальше там сложное название.

— Ничего сложного. Аль Анхель Ат Каэледрэ. Он самый. — Амалирос внимательно следил за реакцией человека. То, что в Тиаласе он опознал "родственника" Лэриаса — было не так уж проблематично. Но вот то, что боцман был в курсе, кто такой Лэриас, они как-то не учли. А Барз довольно-таки быстро соединил одно с другим и получил правильный результат. — Барз, мне о Вас докладывали, как о человеке, который умеет держать язык за зубами. Я очень ценю, что о проходе под замком пока никто не знает и надеюсь, что дальше всё так и останетссся! — Повелитель Темных нехорошо прищурился.

115