Без Предела - Страница 26

Но тут как нельзя кстати явился один из пятерки отважных с завтраком. Светлые не то, чтобы немедленно решили позаботиться о Нэрнисе. Они просто знали, что Лэриаса надо кормить в процессе изложения мыслей.

Лэриас все-таки смиловался и после куска хлеба ограничился кратким описанием. Хватило до обеда. Так полно человеческие так называемые сказки Нэрнис никогда не изучал. Ат Каэледрэ начал с того, что всё, чего не было на самом деле — это сказки. Не сказками у него оказались только словари, справочники и некоторые книги по обучению. Он чуть было не ушел в область того, что сочиняют иногда всякую небыль и в этих серьезных книгах, но Нэрнис не дремал и вернул его к теме мечты.

Сказки, по Лэриасу, делились для начала на героические и романтические. Романтические отбросили сразу, поскольку восторженных описаний того, как прекрасно выводить хищных бобров нигде не встречалось, равно как и романтики многолетнего обучения и сидения за книгами. В сказках, напротив, знания приобретались диковинными способами. Способы были разными, а объединялись только скоростью усвоения. Языки изучались при помощи магов, надетых на голову обручей, выпитых зелий, а в одном произведении даже во сне. Мечта поумнеть за одну ночь никак не сочеталась с Оплодотворительницами. Герои книг получали всего много и сразу. Героини отличались от них тем, что получали в два раза больше и иногда с помощью героев. Чего только в этих сказках не искали — от эликсира вечной молодости до диковинного камня, который давал право на какую-нибудь корону. Количество различных диковинных животных, которые помогали героям, тоже впечатляло: от разумных говорящих ящеров до диковинных лошадей. Здесь с Оплодотворительницами была почти прямая связь. Не иначе наука сочеталась у них с прочитанными сказками.

Нэрнис решил, что правила о том, как приличествует слушать, немного подождут. Лэриас уже сделал свой вывод и всего лишь использовал возможность заполучить слушателя. Слушателю просто некуда было деться с корабля. Аль Арвиль усмотрел таки возможность перестать им быть. Надо было только догадаться, до какой умной мысли дошел Лэриас. Как ни странно, все мысли продолжали вращаться вокруг пухломясых свиней. Наверняка Даэрос бы уже догадался. Нэрнис решил отвлечься и перебрать то количество информации, которое на него вывалили. У него в каюте лежал объемистый сундук, просто должен был, если Повелитель Амалирос не забыл приказать загрузить, с огромным количеством свитков. В этих пергаментах, листках и старых книгах содержались различные способы вымогательства — отвороты и привороты, составы колдовских зелий и прочая чепуха, которую Повелитель Темных коллекционировал, когда считал, что его любовь к Элермэ — ни что иное как светлые чары. Смешно было всем кроме него самого. Общеизвестно, что так называемых магов среди людей не существует. А так же Светлых и прочих чар. Однако, люди в это верили. Своя ведьма была чуть ли нее в каждой деревне, не считая травниц, которых ведьмами или ворожеями считали по неизвестно откуда взявшейся традиции. С тем же успехом колдуньями можно было считать и всех Оплодотворительниц, пусть они и упирали на исключительно научный подход. Образ пушистой свиньи никак не хотел исчезать.

— Я понял. — Нэрнис перебил Лэриаса на полуслове и удостоился скептического взгляда. — Во всех этих сказках есть одно общее. Магия. Магия, которой у людей на самом деле нет. Или есть?

— Вот! Я же говорил, что пытался понять, как они вывели айшаков, свиней с козьим пухом и прочих странных существ. Это невозможно, а существа имеются. Например, Воительница Вайола. Она же родилась! С гномами ничего от этого не случилось. Стало быть, её мать что-то сделала с собой. А что?

— Выпила какую-нибудь оплодотворительную настойку. Но ничего подобного естественным путем получить нельзя.

Минувшие годы в жизни Нэрниса существенно изменили его взгляды на возможное и невозможное. Сначала он считал совершенно невозможным явлением Даэроса. То что потомков Темных и Светлых нет и быть не может, до некоторых пор тоже считалось общеизвестным. Не менее общеизвестной была непреодолимость Предела. О Воительнице и говорить нечего. Это общеизвестное постоянно насмехалось над Аль Арвилем. Стоило только появиться какому-нибудь незыблемому утверждению, как он начинал подозревать подвох. То, что люди не обладали Силой, было ясным как день. Иначе эльфы почувствовали бы использование Силы. А раз чего-то ну никак не может быть, значит ситуация выглядит крайне подозрительно. По крайней мере, с точки зрения Нэрниса. Лэриас как будто читал его мысли.

— Не может быть верований или твердой уверенности в чем-то на ровном месте. Раз люди верят в возможность достижения результата быстро и всегда одним и тем же сказочным путем, значит это возможно или когда-то было возможно. Взять тот же самый кулон-диск при помощи которого Оплодотворительницы проходят Предел и сохраняют видимость прежнего облика. Что это, как не многократно описанный артефакт? Диковинный предмет, который позволяет совершить невероятное?

— Похоже. Значит и все животные и растения и сам Предел одной, если так можно сказать, породы. Допустим. Но зачем они его… построили. — Аль Арвиль уже почти уверовал в наличие у людей скрытых не опознаваемых сил.

— У меня есть предположение. — Лэриас уже сверкал глазами как фанатик, которого допустили до вожделенной святыни. Он даже стал выглядеть живее, чем обычно. — Из страха. Из страха, что их тайна откроется. Если некие женщины обрели некое тайное знание, то единственное чего им оставалось желать, это — безопасности. Сколько будет стоить такая подвеска, если её попытаться продать? И что будет, если подобная вещь будет продана, похищена, и о ней станет известно?