Без Предела - Страница 2

Даэрос приуныл и заявил, что этот Властелин будет хуже прежнего. Мало того, что этому беловолосому созданию придется носить накладные черные волосы из конских хвостов, чтобы соответствовать облику, так он еще и будет приставать со своими оркоспасительными беседами. Веилас, который не меньше Нэрниса злился на вывернутое изложение орочьей истории, обещал избавить Полутемного от этой проблемы и быть единственным слушателем тюремно-познавательных историй. Аль Арвиль прекрасно понимал откуда происходит такое странное отношение Аэрлиса к жителям личной тюрьмы Черного Властелина. Брат Амалироса затевал свой "детсткий" заговор из лучших побуждений и являлся, пожалуй, единственным невиновным из всех, кто трудился на выработке тарлов во Владениях Темных. Но он судил обо всех по себе, а потому рассматривал этих всех, как несчастных жертв. Если по близости не было Амалироса, по общему мнению его подданных — злобного Выползня и причины всех несчастий, то заключенные становились для младшего Арк Каэля жертвой обстоятельств. Послушать Аэрлиса, так на эти обстоятельства можно было списать всё. Доля правды в его рассуждениях была. Да, орки не сами себе придумали "светлое прошлое". Идею им благополучно подкинули. Но снимать с них ответственность за последующие действия не собирался никто кроме временного заместителя Властелина.

Нэрнис наслаждался бескрайним водным простором, предвкушал встречу с родными, но все равно не мог не думать о тех, кто остался за Пределом. Даэрос, может быть, и не скучал по Владениям Темных. Он слишком давно их покинул и никогда не считал подгорья Амалироса домом, ввиду своего Полутемного-Полусветлого происхождения. Но и его Светлый Отец и его Темная Мать, наверняка уже давно начали тяготиться разлукой со всем, что им было привычно. О сыне Озерного Владыки и говорить нечего. Веилас, если не был занят размышлениями над тайной Предела и обсуждением этой тайны с Даэросом и Аэрлисом, то проводил все время у единственного в Синих горах озера, занимаясь обустройством берегов на свой Светлый вкус.

Тоскующих и страдающих за Пределом хватало с избытком. Те шестеро Темных воинов, которых Повелитель Амалирос отправил с Нэрнисом "на верную смерть", пополнили и без того преобладающее мужское население за-Предельных подгорий и лишились возможности совершить героический подвиг сразу по прибытии. Страшным и могучим Черным Властелином оказался тот, кто их за этот Предел и сопроводил — сам Нэрнис. Причем он был совершенно ненастоящим злом, которое не собиралось никого убивать. Эти несостоявшиеся самоубийцы были искренне огорчены. Но они же и считали Аль Арвиля чуть более Властелином, чем все прочие: во-первых, чтобы было не так обидно, а во-вторых — кто как не сущее зло, способен нагло использовать столь благородный порыв, как готовность отдать жизнь во имя своего народа и при этом даже не принести извинения? Аль Арвиль извиняться не собирался — не он решил отправить этих шестерых за Предел. Вот пусть Повелитель Амалирос и извиняется, а ему, Светлому и так своего властелинского зла хватает.

Нэрнис еще раз кинул взгляд на дальние берега, которые синели на горизонте тонкой полосой. Отправляться в каюту совершенно не хотелось. Ему, как оказалось, тоже не хватало странствий и новых впечатлений, хотя казалось бы куда уж больше. В Озерном Краю он бы за всю жизнь так не наприключался как два года назад. Считать путешествием свою поездку годичной давности Аль Арвиль уже не мог. Разве это путешествие, если никто не нападает из-за куста, никто не устраивает ежедневные склоки, никто не норовит свернуть в сторону и устроить новые проблемы? Год назад Нэрнис вполне мирно проехал от Дрешта до Торма сушей, прошел по тайному проходу до владений Повелителя Темных и отчитался перед обоими Правителями. Они как раз демонстрировали дружеское единение — праздновали первый день рождения детей Повелителя Амалироса. Визит Нэрниса был замаскирован под этот праздник: Светлый дядя детей Темного Повелителя якобы вырвался из-за Предела по такому значительному поводу. Дядей Нэрнис и вправду был, хотя спустя даже столько времени все еще не до конца осознал, как это вдруг он обзавелся Темным родственником столь высокого ранга. На самом деле не один только Аль Арвиль пребывал в длительном недоумении. Сам Повелитель Амалирос тоже не полностью осознавал кардинальные перемены в своей жизни. Две тысячи лет холостяцкой вольности не предполагали этих самых изменений. Если бы он взялся выбирать себе спутницу жизни из Темных дев, то выбирал бы до сих пор и вряд ли выбрал кого-нибудь. Светлая же дева не выглядела как объект потенциально опасный, а мысль о брачном союзе не приходила в голову Повелителя Темных до самого последнего момента. Да и в этот самый момент тоже — он как раз перед Брачным Обрядом угодил в бочку с гномьим самогоном, искупался целиком, и шел к алтарю, думая больше о самом процессе ходьбы, нежели о том, зачем он туда идет.

Когда родились дети, Повелитель Амалирос впал в прострацию. В гневе подданные наблюдали его регулярно, в состоянии мрачной веселости время от времени, а вот в прострации — никогда. Уйти умом с попыткой не вернуться было от чего. Когда некая Исильмэ Ар Ктэль родила сына от посла Светлых, Амалирос счел это надругательством над природным замыслом и Полусветлого Даэроса, рожденного от этого союза, терпеть не мог — и за его нетипичные серые глаза и просто потому, что не любил Светлых вообще. Двоюродная сестра Нэрниса и супруга Повелителя Темных тоже была сероглаза и подобную шутку Создателя, как сероглазый ребенок в его, Амалироса, семействе он вполне предвидел и морально к ней готовился. Поэтому беловолосую сероглазую дочку воспринял как заслуженную кару за такое неосмотрительное поведение, как выбор Светлой спутницы жизни. Но к его ужасу и сын оказался нисколько не похожим на Темного. Да и на Светлых брат-близнец дочери тоже был не очень-то похож. Мальчик родился с таким красным цветом волос, что Темный разве что не взвыл. Детей Амалирос любил, но всякий раз глядя на огненно-рыжие вихры сына, проводил рукой по своим снежно-белым волосам и риторически спрашивал Создателя: "Творец Единый, я же тоже в процессе деторождения участвовал, так за что же?" Даже подданные привыкли к внешности детей раньше, чем он сам. Повелитель Темных оставил всякие надежды на передачу власти в обозримом и не очень будущем сыну или дочери. Он и так и эдак прощупывал способности детей и видел, что ни тот не другой не родились универсальными Повелителями. У дочери имелись весьма средние зачатки Силы, у сына и того не было. Всё это Нэрнис и выслушал во время затяжного празднования, в просторечии именуемого пьянкой, в которое плавно перетекло его путешествие с отчетом. На сей раз ничего подобного не должно было произойти. Аль Арвиль отправлялся прямиком в Озерный Край и надеялся отчитываться только перед Озерным Владыкой Тиаласом, а не слушать об опрометчивых поступках, несчастных детях обделенных от рождения полнотой Силы и прочих малоприятных вещах, которые сообщались в такой форме, как будто сам Нэрнис выбирал Амалиросу супругу да еще и способствовал его брачному союзу. Из прошлой поездки Нэрнис вывез два самых ярких впечатления: образы очаровательных маленьких племянников и новые познания о не совсем повелительских привычках Амалироса и его, что уж совсем странно, друга Тиаласа — Озерного Владыки. Жизнь высоких семейств изнутри почти ничем не отличалась от жизни прочих подданных. Ну, или почти ничем. Амалирос торжественно удушил выползня под азартные крики Темных, Элермэ отчитала его за безответственность, Владыка Тиалас заявил, что женщины ничего не понимают в мужских развлечениях и предложил отметить победу Темного друга. Больше никаких впечатлений у Нэрниса не было, потому что отмечали долго и много.